– Конечно, я всё ещё хочу путешествовать. Гарриет тоже любит поездки. Но поскольку мы только начали встречаться, мы пока никуда не собираемся. – Он застенчиво улыбнулся. – Ты понимаешь, о чём я?

Я отрицательно покачала головой.

– Понятия не имею. Я абсолютно ничего не понимаю в отношениях.

– У вас с Чарли всё наладится.

– Передай, пожалуйста, молоко.

Джейми передвинул бутылку молока ко мне поближе.

– Так зачем к нам едет его чокнутая сестра? Мама сказала, что мы должны уйти из дома, когда она приедет.

Я решила рассказать Джейми правду о том, что произошло.

– Ничего себе, – сказал он, когда я закончила свой рассказ. – И ты всё это слышала?

– Да. Я с ужасом жду встречи с ней.

– Не волнуйся, всё будет в порядке. Надеюсь, она привезёт тебе огромную коробку конфет в качестве извинения, – добавил он.

Когда Анна подъехала к дому, Тикет встретил её у машины.

– Какой же ты красавец, – сказала она ему.

Глядя, как она гладит Тикета, я восхищалась ей. Она была потрясающей девушкой. Она перекрасила свои идеально постриженные волосы из блонда в натуральный каштановый. И даже в поношенных джинсах и простом жакете она выглядела великолепно.

– Какой милый у вас дом, – заметила Анна, когда я проводила её на кухню. Она взглянула в окно на пасущихся в поле лошадей. – Здесь очень красиво.

Я включила чайник. Анна рассказывала о своём путешествии из Лондона и о том, как застряла на узкой дороге, потому что перед ней еле тащился трактор.

– Давно вы здесь живёте? – поинтересовалась она, забирая чашку чая из моих рук.

– С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.

– Мы с Чарли переживаем за наших родителей. Они становятся всё старше, и дом для них слишком большой. Но…

– Не хочешь присесть? – предложила я.

Анна сняла жакет и отодвинула стул из-за стола.

Когда я к ней присоединилась, она пожаловалась на плохую погоду. Пока она ругала английский климат, я думала только об одном: когда она уже перейдёт к сути? Я сделала слишком большой глоток горячего чая и обожгла себе нёбо.

– Анна, – сказала я, перерывая нескончаемый поток её болтовни.

– Нет, постой! Кас, прости меня, я несу чепуху. Это потому что я нервничаю, – призналась она, теребя ремешок сумки. – Ты же догадываешься, зачем я приехала?

– Не совсем, – возразила я. – Но точно не для того, чтобы вести беседы о погоде. Чарли знает, что ты здесь?

– О, нет! Если он узнает, мне конец. Не говори ему, пожалуйста.

Я накручивала и накручивала волосы на палец, пока ждала, когда она скажет хоть что-нибудь. Анне потребовалось немало времени, чтобы собраться с мыслями.

– Я должна была приехать раньше, – наконец произнесла она. – Я постоянно думала о том, что сказала в тот день. Не могу представить, что ты почувствовала, услышав, как мы спорили из-за тебя.

– Было не очень приятно.

– Мне очень жаль. Я не знаю, что ещё сказать, кроме того, что мы с мамой совсем не хотели тебя обидеть. – Анна грызла ноготь большого пальца и постукивала ступнёй по каменному полу. – Мне нечем себя оправдать, Кас. Разве что тем, что я очень люблю Чарли и хочу, чтобы он был счастлив.

– Я тоже этого хочу, – сказала я, невольно повышая голос. Я оставила волосы в покое и собрала волю в кулак, чтобы задать главный для себя вопрос. – Как у него дела?

– Ужасно, – ответила Анна. – Он работает допоздна, питается фастфудом на рабочем месте. Рич очень за него переживает. И я тоже. Он, кстати, до сих пор не разговаривает с мамой.

– Думаю, что больше всего меня расстроило то, что ваша мама решила, будто я использую свою инвалидность, чтобы Чарли не мог меня бросить.

– Ни слова больше! – воскликнула Анна. – Рич был прав. Мы вели себя отвратительно. У меня было предвзятое отношение к тебе, и мы с мамой даже не могли представить вас с Чарли вместе. Я сбежала из Нью-Йорка и начала совать нос в твои отношения с моим братом, на что я не имела никакого права.

Я могла поклясться, что она повторяла слова Рича.

– Я самодовольная эгоистка, не видящая ничего дальше своего носа. Я никогда не встречала на своем пути настоящих трудностей и ни разу не проявляла характер. Ты в миллион раз лучше меня. – Она смотрела на меня с раскаянием. – Если верить Ричу, то это лишь малая часть моих грехов.

– Тебе небезразлично, что он думает о тебе?

– Да.

– Тебя можно понять. Он очень милый.

Я была тронута тем, как Рич показал себя в этой ситуации, несмотря на его прочную связь с семьёй Беллов и на продолжительные и трудные отношения с Анной.

Она наклонилась ко мне поближе.

– Я хочу исправить положение. Не хочу быть человеком, которого описал Рич. Сможешь ли ты меня простить? И сможем ли мы когда-нибудь стать друзьями?

– Я как раз собиралась пойти с Тикетом на прогулку. Не хочешь присоединиться?

– С удовольствием, – улыбнулась она.

Устав от зубрёжки, я решила сделать перерыв и отправилась на кухню. Услышав знакомый стук копыт на улице, я выглянула в окно и помахала Эмили рукой. Во время вчерашней прогулки Анна спросила, не собираюсь ли я позвонить Чарли.

– Он очень скучает по тебе.

– Я тоже по нему скучаю, но у нас всё сложно.

– Да, Рич тоже так говорит. Кас, Чарли не сделает тебе больно. Абсолютно очевидно, что он любит тебя, а ты – его.

– Значит, он не звонил? – спросила мама, входя на кухню.

Я с трудом оторвала взгляд от своего телефона.

– Кто?

– Чарли Чаплин.

– Нет.

– Мне жаль, милая. – Она включила чайник. – Я только что разговаривала с миссис Хендерсон.

Миссис Хендерсон была нашей пожилой соседкой, чьи мемуары я печатала на компьютере. Она стала близким другом семьи. Я даже прислала ей открытку из Колорадо, чтобы рассказать, на что я потратила свою зарплату.

– Она очень злится из-за того, что у неё засорился сток в раковине.

– Ага, отлично.

– Я сказала ей, что твой отец зайдёт к ней днём с вантузом и всё исправит.

– Супер.

– А я собираюсь броситься со скалы. Прямо сейчас. В обнимку с Тикетом.

– Угу.

Мама села рядом со мной, почёсывая ладонь.

– Кассандра Брукс, ты меня совсем не слушаешь. – Пауза. – Кассандра!

Мама ущипнула меня за руку.

– Ай! Что?